Вода с Землей и вместе с ними Небо
Уставу мира бренного подчинены
Касанием жестоким, резким, гневным
Разруху сеют бури и волны
Невесть за что друг к другу ополчились
Неведомо с каких причин разнузданно резки
Одно другому и другим в порывах треплют нервы
Не обладая нервом никаким
Отчаянно дерзки, грубы и бесконечны
В своем напоре злобы и борьбы
И ни один из них ни мягок, ни беспечен
Во все вину провидя лишь в других
Одна смывает все, в безбрежьи поглощая,
Другая всех трясет и схаркивает гарь
Огня и пепла, в сумрак погружая
А третье бурей разорвать пытается, как хищнейшая тварь
К чему их стычка, полная невиданных терзаний,
Несносной боли и калечащих шагов?
Ни капли нет об этом вовсе знаний
Даже у той, которой капля есть основою основ
Могли бы ладить, жить пренебрегая
Различия, в них видя только помощь для других
Но ничего... Друг друга презирают
Забыв про все, кроме потребностей своих
Земля иссохлась, треснула, скрошилась,
Издута в пыль, немыта и груба
Она забылась и в беспамятстве ей снилось
Что были травы, лес на ней и живности гурьба
Для Неба времена ничуть не лучше:
Все в саже, темное от пепла, вязких туч
Оно кружилось еле-еле лишь теперь и истомилось
Забыв, когда через него проник хотя бы тонкий луч
Вода испортилась, настоянная гнилью
Едва дышала, влагу не даря -
Под черной пеленой, густой обильно,
Её которою накрыла пакостно Земля
Земля, Вода и Небо отдыхали
В последних силах тщась другой бы досадить
И згинули почти, но не смущались
В своей попытке равновесие изменить
И кто бы рассудил их, урезонил,
Кто дал бы им совет и усмирил?
Нет никого. И вот три этих стонут,
Не находя заслон на свой озлобленный порыв
И не было бы нам во всем раздрае этом
Ни любопытства, ни надежды, ни тоски
Хоть капля будь любви там той - сердечной человека
И не были бы ссоры их настолечко плоски
Ведь только нам дано то чувство неземное
Которым превозносится душа
И от которого ожило все немое
И то, что все пронзает, словно сталь
Любви одной для мира было б точно
Достаточно, чтоб переполнить всё и вся
Тем, что известно нам как красота и счастье
Тем, от которого ожили сто из ста
Глубокие просторнейшие воды,
Леса и горы бесконечные земли
И голубые дали небосвода
От чувства этого, бесспорно, ожили
Как созданы они во дни творенья
На полноте любви Господней к нам
Пришли в благое состояние смиренно
Напутствуя об этом всем мирам
Затихли, растеклись и увлажнились,
Очистились, смирились, расцвели.
И если бы каплю приобщились
То и, конечно, тоже б так смогли
Любить все то, что роздано нам Богом:
Людей, природу, мир, и жизнь свою,
Надежду в светлое, в рода и роды,
И веру, что подвластно все Ему.
Ничтожен человек в сравненьи со стихией
И он ничто пред Богом и судьбой
Но именно ему в грудь помещен природный
Талант всей жизнью опираться на любовь