"Потому"

   Едва поворачивая голову Ярослав Ярославыч замечает мобильный телефон. Он берет его рукой и глядит в экран, теперь хотя бы время ему известно. Утро, девятый час. Что это ему говорит, что ему с этим делать? Он даже смутно не осознает. Есть только чувство внутри: скоро вставать и нужно это для определенной цели. Однако вставать скоро, а значит не сейчас, поэтому он и не поднимается с кровати. Спать уж неохота, а так, лежать по инерции, потому что как будто необходимо лежать. Что-то подсказывает что лежать ему нравиться, что лежать получается у него не всегда когда он хочет. А значит тогда, когда лежать не хочется, нужно лежать, потому что когда захочется уже не сможешь. Но как это понял Ярослав, ему самому неизвестно, видимо инстинкт. 

   Пока сейчас, сию минуту вставать нет необходимости, Ярик, в положении лежа, ознакамливается с тем что его окружает. Обоенный потолок с абстрактным узором, такие же стены, только другого оттенка и узора. Глаза пастельные, хотя бы, не раздражающие глаз. Напротив, перед кроватью, тумба, в ней наверняка его одежда, он уверен в этом. Будь он первый раз в этой комнате, то он всё равно бы подумал что одежда именно в этой тумбе. Однако Ярик не первый раз в ней, он в этом безусловно убежден. В комнате ещё пару стульев, комод с зеркалом и кровать. Кровать большая и очень удобная, на ней хочется лежать. Только зачем Ярику такая большая кровать он понять не может, ведь проснулся он сам. А кровать такая, что в ней может поместиться четыре, а то и пять таких как сам Ярик. Что правда, размер кровати его не смущает, даже наоборот, она ему нравиться. Как и нравяться все четыре подушки на этой кровати. Думая так долго о кровати, Ярослав непроизвольно обнимал эти подушки, что тоже было приятно. В другие времена такое большое количество подушек и такую большую кровать для одного человека назвали бы расточительством. 

   В какое такое другое время? И что за время сейчас? Как вообще определить теперешнее время? Его нельзя потрогать, ощутить, да и звучит это нелепо “наше время”. Вот мысль была о “нашем времени” и уже прошла, и время другое. Тогда получается мы и не время то оцениваем, а срез общества в определенный конкретный период, да ещё, в основном, с поправкой на регион. Ведь день сегодняшний где-то в Занзибаре это день позавчерашний для условной Южной Кореи. 

   От глубокого философствования без цели, Ярика пробуждает грубый, громкий звонок телефона, символизирующий о том, что настало время вставать. Ярик нехотя выключает аппарат и ещё более нехотя принимается за телодвижения сопутствующие поднятию с такой приятной кровати. Вот он уже стоит посреди комнаты глядя на свое отражение. Себя, в этом отражении, он не узнает. Выглядит он ровно так, как и ожидал что будет выглядеть, именно так, как он мог бы выглядеть вчера. Но у него ощущение, даже глубокое убеждение, что он не должен так выглядеть, что человек которого он видит, не совсем он. Или как минимум, он какой-то не такой. Но Ярику некогда себя рассматривать, ему куда-то нужно.

   Собравшись, Ярослав Ярославыч, покидает свою комнату и оказывается ещё в одной. Она не больше его собственной и является проходной. С одной стороны она ведет в комнату Ярика, с другой на балкон, с третьей в коридор к выходу. В комнате этой, в самом центре стоит вольер, довольно солидных размеров, с высоту Ярика рост и такой же в ширину. Внутри этого вольера находиться и проживает, по всей вероятности, канарейка. 

   Не сказать что Ярослав удивлен особо тем, что он видит, так как всё это ему знакомо. Но будто бы впервые у него возникают вопросы. Зачем такой большой вольер? Почему именно канарейка? И зачем ему что канарейка, что вольер? Вот люди себе заводят домашних животных, наверное чтобы не чувствовать себя так одиноко, наверное чтобы заботиться о ком-то, наверное ещё для каких-то целей. Например, чтобы было внутри чувство что от тебя кто-то зависит, что чья-то жизнь в твоих руках. Только вот зачем ему самому канарейка? Ярик не знает. Он даже не помнит заводил ли её. Однако ничего поделать нельзя. Ярославыч берет поводок, ошейник и эту амуницию совмещает с животным, а если правильнее - птицей. 

   Выходя из дома, Ярик отправляется туда, незнамо куда, куда ведут его ноги и рефлексы. Всё вокруг такое понятное и знакомое, но будто бы оно знакомо ему когда-то тогда, давно. Или же он видел это в каком-то сне, или в ведении. Оглядываясь и осматриваясь он видит потресканный, с ужасными выбоинами, асфальт. Непонятно зачем он такой есть, по нему ведь ездить на автомобиле - каторга. Видит клумбы, безвкусно засаженные разного рода зеленью, состоящие из покрышек и фигур, пугающих до жути, из тех же покрышек. Всё в целом это выглядит как десятки деталей лего из различных наборов, что не подходят друг другу и вместе образовывают кучу ненужностей. Ведь правда, просто газон, аккуратный и ухоженный, выглядел бы куда симпатичнее. Вот только места, где хоть сколько нибудь виднеется газон, наглухо вытоптаны тропинками. При чем без особой на то необходимости, они сокращают путь на три, четыре шага максимум. Абсурд. Видимо абсурд это базовая характеристика окружающего Ярика. Квартиры, балконы различных цветовых сочетаний и различного оформления, как те самые детали из лего, авто разбросаны во дворе в случайных местах, а мусор валяется около урн и там, где его успело разбросать ветром. Всё это странно, возмутительно, но знакомо Ярику. Он привык. 

   Перейдя дорогу за домом, сделав пару десятков шагов, Ярославыч оказывается в парке. Парк не первой свежести, прям даже далек от такого понятия как “свежесть”. Но он уже поприятнее той обстановки, которая его окружает. Здесь канарейка обнюхивает каждый угол, помечает территорию и занимается прочьими канареечными делами, которыми занимаются все канарейки на прогулках. Тут же Ярослав встречает других животноводов, которых он предпочел бы избежать. Они, почему-то, постоянно пытаются начать беседу с Яриком, чего тому не особо хочется. И при чем, так хотят все животноводы без исключения. Будто они придерживаются каких-то своих тайных правил, о которых Ярослав не знает. Посему они ему кажутся безумцами, которые состоят в каком-то скрытом обществе. В общем, это отдельная каста людей. 

   И вот он встречает одного из оккультистов. Тот тянет руку к канарейке и произносит:

• Привет, красавица. 
• Это мальчик; - говорит Ярик. При чем конкретно сему человеку он говорит это раз четвертый. 

   Но будто бы не слыша или игнорируя слова Ярика, этот лысый, с очками на носу, персонаж, начинает ему задвигать свою телегу:

• Я занимаюсь режиссированием и когда-то мы снимали ролик для рекламы интернета…

   Ярославыч не может поверить в услышанное, думая про себя: “Мужик, ты что серьезно? Я эту историю уже на память знаю. Вы сняли ролик про канарейку, которая проглотила модем, за ней бегала добрая половина города, чтобы было интернет соединение. И вам было трудно её заставить что либо делать, поэтому вы приманивали её едой. Так ведь?

• … и, по сюжету ролика, за ней следовала половина города, очень много людей, чтобы словить интернет от модема, который канарейка проглотила. И, скажу я Вам, было очень даже не просто заставить её что-то делать, приходилось манить её едой. - закончил наконец животновод. 
• Очень интересно и занимательно, особенно учитывая тот факт, что данную историю я слышу уже в N-нный раз. И решительно не понимаю, зачем слушал её только что. - в полной растерянности произнес Ярик. 
• Как и я не понимаю зачем я в N-нный раз Вам её рассказываю. Зная, что Вы её знаете не хуже моего. - точно в таком же настроении ответил животновод. 
• Теперь стоило бы нам найти формальную причину чтобы разойтись в разные стороны, прекращая разговор. Во избежание долгой неловкой паузы, что будет демонстрировать полное отсутствие общих тем для поддержание нашей беседы. 
• Всё верно. Именно поэтому я пойду в обратную сторону, делая вид что так планировал делать изначально, хотя мой путь изначально был идентичен Вашему. 
• В свою очередь я пойду маршрутом, который полностью исключит наше дальнейшее пересечение. Хоть заведомо я так не планировал, но сделаю вид что всё так и должно быть.
• Прекрасно - говорит животновод; - спасибо за беседу, которая непонятна для чего произошла. Хорошего Вам дня. 
• И Вам спасибо за непонятно для чего состоявшеюся встречу. Хорошего дня - ответил Ярослав. 

   Невиданно почему, но Ярославыч рад окончанию этого диалога. Со спокойной душой он идет далее гулять с птицей. Порой к нему приходят другие, разные люди, посмотреть, погладить и потискать животное. Возможно это нормально и Ярик не особо обращает на это внимание. Странно ему лишь то что канарейка, как таковая, не вызывает удивления у всех вокруг. Люди глядят на неё, интересуются, но так, будто это что-то обыденное, обыкновенное, как любое другое животное. Возможно это от того, что так и есть. Тогда и Ярославычу к сему относится также, что он и делает. 

   Прогулка затягивается и появляется внутри очень неприятное чувство. Будто тревога помноженная на необходимость действий, которые делать то и не нужно лично для себя самого, но сделать необходимо, чтобы после тревога не усилилась и не увеличилась в объемах. Поэтому приходиться бежать с птицей домой, мыть её и собираться. Одежду тоже нужно выбирать определенную, не самую удобную, не ту, которая тебе нравиться больше всего, а ту, что будет соответствовать тому что ты будешь делать. Почему нельзя всем носить одежду что каждому больше по нраву, где бы то ни было? Не ясно. Почему-то необходимо соблюдать заведомо условленные формальности, о которых когда-то договаривались ещё те, которых уже давным давно нет. 

   Впопыхах Ярослав забегает домой, метушась собирается и вызывает такси. Точный адрес он не знает, поэтому находит в приложении объект по описанию: “место, где от качества предоставляемых услуг ничего не зависит и поэтому каждый работник, по желанию или настроению, выполняет свои обязанности на своё усмотрение. Место где концентрация служителей закона, на один квадратный метр превышает все допустимые нормы, что позволяет любому должностному лицу, от завхоза до уборщика, вычурно демонстрировать своё превосходство над теми, кто посещает это место. В конце концов, место где человека притягивают к ответственности в связи с законами, о существовании которых он представления не имел”. Машинка в пути. 

   Самое неестественное положение тела и поведение проявляется тогда, когда ждешь собранный чего-то, что ни на йоту от тебя не зависит. Тревога. Главное не опоздать, чтобы не случилось катастрофы. Злость. Почему именно сейчас нужно было выбрать самый ублюдский путь? Нервозность. От обновления приложения таксист быстрее не приедет. Поглядывать на часы ежеминутно не стоит, время не замедлиться. Наконец-то он на месте. 

   Ярик садиться в такси и снова смотрит на часы: “время ровно столько, чтобы оказавшись на пороге, стремя голову бежать к нужному кабинету и только тогда не опоздать”. Дай Бог водитель адекватный и довезет быстрее. Тронулись. После первого же поворота взгляд на приложение, время столько же: “чтобы оказаться на месте и бежать сломя голову, чтобы не опоздать”. На следующем повороте снова взгляд: “чтобы быть на пороге и бежать, чтобы не опоздать”. Ещё один поворот - время неизменно. Его становиться всё меньше и меньше, но и остается столько же. Его вовсе нет, это лишь вакуум что существует до необходимого события. Время наступит тогда, когда окажешься на пороге и будешь бежать сломя голову, чтобы не опоздать. 

• Возможно есть дорога по которой короче, где меньше светофоров и машин? По которой мы могли бы доехать быстрее? - в очередной раз поглядывая в телефон интересуется Ярослав. 
• Вполне вероятно такая дорога где-то и есть. Однако она мне неизвестна. - ответил мистер водитель.
• Может тогда можно как-то ускориться? Я правда опаздываю.
• Вы едете не знаете куда и не знаете зачем. Вся эта поездка, как и её цель, не имеют никакого смысла ни для Вас, ни для меня, ни для кого. Поэтому если бы и можно было ускориться как-то, то я всё равно этого не сделал бы, потому что в этом, как и в теперешней скорости нашего передвижения, нет никакого смысла. 
• Получается и далее я буду пребывать в состоянии волнения из-за того, что вероятность опоздать туда, куда мне нужно, я не знаю зачем, будет сохраняться? И никак на это повлиять невозможно.  
• Вы правы, всё именно так. - подтвердил таксист. 

   Далее оба ехали молча. 

   Ярик на пороге, есть минуты чтоб оказаться в конечной точке, нужно спешить. Сразу же появляются препятствия в виде толпы, собравшейся под входом. Похоже на какой-то импровизированный праздник в поддержку открытия новой мясной лавки на периферийной станции метро. Играет музыка из огромной колонки, люди, переодетые в различные красочные костюмы. И камеры, репортеры, операторы. Вероятно всё это действо чуть более масштабное ежели открытие мясного киоска. Более похоже на презентацию средней крупности сетевого супермаркета. 

   Пройдя всё это неподобство, Ярославыч хватается за массивную деревянную ручку двери. Дверь громадную, тяжелую, полностью украшенную узором из резьбы. Сразу за дверью находиться абсолютно не соответствующая комнатушка, до упора набитая людьми. Она не более шести метров в длинну, поделенная на две ровные половины тремя ступенями, на которых оборудован металлоискатель. Левее от этого стола, чуть выше, стоит самый просто дешевенький стол за которым сидит служитель порядку что изучает документы каждого входящего. Помимо этого стоит ещё двое таких же до металлоискателя, что проверяют личные вещи и двое за, что ощупывают тех, кто уже его прошел. 

   Через толпу людей, которая неизвестно для чего собралась в этом коридоре, ведь проходить далее они никуда не собираются, Ярик пробирается на досмотр. 

• Всё металлическое из карманов на стол, документы на регистрацию и проходите через арку. 

   Ярик четко следует всем указанием и оказывается по ту сторону металлоискателя. 

• Колющее, режущее имеется? 
• Никак нет.
• Вот Ваши документы - говорит тот, что сидит за столом - сейчас Вам нужно пройти в канцелярию, чтобы зарегистрировать ходатайство, далее третий этаж, кабинет 312. 
• А где эта канцелярия? 

   С тоном, будто бы эта информация должна быть известна абсолютно каждому человеку и с подтекстом “отъебись”, служитель порядка произносит:

• После двери сразу направо, третий кабинет слева. 

   В нужном направлении и направился Ярослав, каждые десять метров преодолевая всё новую и новую пару полицейских, коих в данном помещении было с избытком, как и должно быть. Коридор сам типичного гос учереждения: узкий, длинный, с окрашенными стенами в двести тысяч слоев краски и с неповторимым ароматов годов этак семидесятых, когда это здание, по всей видимости и было построено. Даже скамьи выглядели так, будто бы вот вот на нем ещё сидел какой нить председатель ЦККПУ, что в свое время, с огромной долей вероятности и происходило. 

• Добрый день. У меня сейчас будет рассмотрение дела в 312 кабинете, на входе мне подсказали обратиться предварительно к Вам, чтобы зарегистрировать ходатайство. - произнес Ярославыч в окошко, за которым сидела девушка. 
• Здрасьте. Пшпхпр вшпигти, адмшртв… - очень неразборчиво и непонятно ответила та. 
• Простите, я не расслышал, повторите, пожалуйста. 
• Вш хдтвтв - всё ещё также непонятно говорила она - Ваш (ещё что-то там) поэтому (и опять что-то там) - только и разобрал Ярослав. Но по лицу её понял, что ничего менять она не собирается и нужно будет что-то сделать ему. 
• Извините, но Вы очень тихо говорите. Я совершенно ничего не понимаю. 

   После чего девушка отвлеклась на секунду от своих дел, подняла глаза. А затем четко, ясно, но так, чтобы только Ярослав мог услышать всё то, что она сказала: 

• Вы, видимо, не понимаете. В данном месте то, как я делаю свою работу ни на что не влияет. Моя задача лишь сделать формальный вид того что она выполняется. Поэтому я могу, а самое главное буду, говорить ровно так, как я говорила до этого. И это только потому, что я так хочу. А если Вы попробуете что-то предпринять дабы изменить это, то, естественно, все эти господа в погонах, станут на мою сторону, не важно права я или нет. 

   Данный спитч не вызвал сильного удивления, хоть и был вполне неожиданным. Посему Ярик вполне спокойно произнес: 

• Где-то именно так я всё себе здесь и представлял. Но скажите тогда, как я должен понять что мне делать? 
• Из жалости. Сделаю акцент на этом - исключительно из жалости, я Вам подскажу что Вам нужно сделать. Вы просто наклонитесь ко мне настолько близко, чтобы хотя бы часть моих слов, важная и определяющая, была для Вас понятна. Тогда собирая их воедино, Вы сможете понять суть всего о чем я Вам говорю. 

   Не особо задумываясь в содержание её слов, Ярик последовал её рекомендации. Из последующих её слов он всё таки смог худо бедно, ибо всё равно разобрать всё было невозможно, что ходатайство уже было зарегистрировано его адвокатом, но так как адвоката не будет на слушание, потому что он будет на другом, то Ярославу выдадут сие ходатайство на руки и он будет вынужден сам защищать свои права. Предоставив документы, ходатайство было на руках. Выглядело оно как восемнадцать страниц формата А4 в едином файле, исписанных от и до, как и полагается, ублюдско-бюрократическом-юридическом слогом. К примеру: “3.1. Відповідно до вимог ст. 256 КУпАП протокол про адміністративне правопорушення, який є одним з основних джерел доказів і документом, що офіційно засвідчує факт неправомірних дій, має бути складений уповноваженою на те особою та має містити поряд з даними про особу правопорушника і інші необхідності для вирішення справи” и т.д. и т.п. все восемнадцать страниц. Вся эта писанина походила на выдуманный язык, который существует преднамеренно с целью непонимания его простым людом для того, чтобы, в силу непонимания, этот люд нарушал указанные в нем законы. Чтобы вследствие нести за эти нарушения ответственность, опять же, не понимая почему и за что. 

   И всё же у Ярика не было особо времени задумываться об этом, он уже бежал с горсткой бумаг к назначенному кабинету. Бегом, конечно же, это было трудно назвать, обстановка не позволяла, так можно было добежаться ещё до одного правонарушения. Поэтому он сдержанно быстро перемещался по пространству, быстро насколько позволяла ходьба. Вначале прямо, после вправо и направо вверх по гигантским ступенькам с деревянными перилами, которые при желании можно использовать как стол, столь массивны они были. Третий этаж, ещё самую малость быстрой ходьбы и вот нужный кабинет. Возле кабинета практически аншлаг, лишь несколько мест свободно на скамье, куда усаживается Ярик. На двери кабинета список, в котором указан порядок посещения кабинета: 

   Такое-то время - господин Кража Совзломом;

   Такое-то время - мистер Нарушениеправил Дорожнегодвижения;

   Такое-то время - товарищ Домашнее Насилие;

   Такое-то время - Ярослав Ярославыч;

   И остальные правонарушители ниже. 

   По времени остается пара минут в запасе, нужно попытаться хоть что нибудь уловить из того, что написано в талмуде, что выдели ему в канцелярии. 

   Буквально через мгновенье из-за двери появляется скучная девушка в очках, в красном деловом костюме на черную рубашку и зазывает в кабинет Нарушениеправил Дорожнегодвижения. Тот поднимается и вместе со своим адвокатом, безумно высокой и с грубыми чертами лица, женщиной, заходит в кабинет. Следом, оттуда же, выходит, исходя из расписания Кража Совзломом. По нему непонятно одержал он победу или проиграл дело, его лицо выглядит так, будто он не понимает результат слушания. Как и не видно у всех ныне присутствующих понимания, что происходит в целом и, кажется, такое положение дел для них обыденность, они лишь безуспешно пытаются это скрывать. 

   Положение дел, где заседания задерживаются и смещаются во времени, немного успокаивают Ярика. У него появляется чуть больше времени на изучение той горы бумаг, по которой он должен доказывать свою невиновность. Перелистывая страницу за страницей, Ярославыч дошел до конца и вернулся назад, но так и не понял как должным образом обращаться с этим материалом. На ознакомление с такого объемом информации, а уж тем более грамотной ориентировке в них, нужна неделя подготовки, а не десять минут. Но отчаиваться времени нет и Ярик берется за повторное прочтение макулатуры. 

   Где-то странице на второй к нему подсаживается человек в темно синем костюме. В таком, в котором ходят все люди в костюмах, если костюм это их основная рабочая форма. В таких ходят депутаты, банкиры, директора, некоторые офисные сотрудники и юристы, именно последним оказался подсевший. Где ещё можно было его встретить, как не здесь? Он был чуть выше ростом Ярослава, с аккуратной густой черной бородой и усами, не очень большими, однако приличными. Прическа у него была тоже аккуратная, состоявшая из густых черных волос зачесанных вправо. В руках у него была ручная сумка, которая так и кричала о том, что в ней находятся исключительно важные документы. Иными словами, этот человек решительно карикатурно представлял внешне собою адвокатское ремесло. Именно такие висят на рекламных объявлениях в метро. И жаль, что в метро и на брошюрах, где рекламируют услуги таких людей, нельзя услышать продукт. Потому как когда адвокат начал говорить, Ярослав не поверил что так звучит именно этот человек. 

• Добрый день, я - Адвокат Юристенко, Ваш адвокат. Другое слушание перенесли, получается я сегодня буду с Вами, хотя говорил ранее что не буду. - говорил он вежливо, но чересчур неспокойно. Создавалось впечатление будто бы он студент юрфака, которого ожидает первая практика. В произношении своем он торопился, а фразы его звучали по-простому, если не сказать по-деревенски, а голос подрагивал. Всё это не вызывало особого доверия и расположения к нему, но деваться некуда, лучше с таким адвокатом чем без никакого и вычитывать ходатайства самостоятельно. 
• Здравствуйте - ответил Ярик - это хорошо что Вы пришли. - звучало это сдержанно и даже натужно. Ярик в принципе не знал о чем говорить с этим человеком, посему вставил любую подходящую под контекст фразу. 

   Адвокат тоже не имел понятия как общаться с незнакомым человеком. Поэтому он начал говорить о сути происходящего и предстоящего. Что, в самом деле, стоило делать в этой ситуации. Светская беседа была бы куда уместнее чем обсуждение сути дела. Хотя, конечно, не отменяет того факта что этим людям друг с другом не о чем беседовать. Как и большему количеству людей вообще. 

• Пойду с Вами - вполне очевидно, подумал Ярославыч - там можете зачитать свое ходатайство, а могу это сделать я. 
• Лучше Вы - не дав завершить фразу, произнес Ярик. 
• В принципе всё читать не нужно, там только ключевые моменты для судьи нужно озвучить. 

   Про какие такие ключевые моменты говорит Юрестенко Ярик вразумить не мог. Данный толмут попал к нему в руки несколько минут назад, он просто не мог разобрать содержание некоторых моментов, не говоря уже о том, чтобы вычленить оттуда что нибудь ключевое что повлиять должно на вердикт.  

   В это же время адвокат продолжал:

• Так как я буду зачитывать, то нужно обсудить некоторые технические, так сказать, моменты. Если Вы не знаете как ответить на вопрос, то так и говорите, что не знаете или что на этот вопрос отвечу я. В целом не отвечайте на компрометирующие Вас вопросы и всё будет чётко. 

   Ярик внимательно смотрел на своего собеседника и только кивал головой, когда, как ему казалось, того требовал тон беседы. Он до сих пор не мог понять, каким таким образом существует такой рассинхрон между манерой говорить и внешним видом человека. Адвокат буквально ощущался колхозником. 

• Я посмотрел чё там по делам у этого судьи у таких же чуваков. И, бляха, нельзя сказать что они проигрывают или выигрывают делаю. - фактически без пауз глаголил адвокат. И правильно делал что не затыкался, особенно правильно что по делу. Только что он не правильно делал, это пытался говорить с Яриком на одном языке. Юристенко в своё вещание вставлял сленговые и жаргонные слова и фразы, что по его мнению были молодежными и активно использовались поколениям Ярославыча. Но дело в том, что он использовал либо уж слишком “современный” сленг, которым оперировали ученики пятых классов, либо уж слишком устаревший, которым по-молодухе папочки Ярика кадрили мамочек. Ни тот, ни тот не был близок для Ярослава и только резали слух. Эти фразы не соответствовали и самому адвокату, очень явно подчеркивая приспособленческую наружность. Настолько ублюдски, что порой создавало лютый дискомфорт. Потому как Адвокат понятия не имел как общаются люди из поколения Ярика, а лишь имел представление и пытался имитировать это. Местами это вызывало чувство даже раздражения. 
• Был у неё Василёк из похожего места, проиграл дело,ему втарабанили штраф. Был другой, с другого, более престижного места, тоже штраф наложили. А у них были хайповые юристы - говорил, и говорил, и говорил Юрестенко - Но были и другие, и с более престижных мест, и попроще Вашего, выигрывали дела. Поэтому фиг знает как будет, по материалам дела могу сказать что выиграть реально. 

   Пока всё это говорил Адвокат, а Ярослав кивал ему головой, товарищ Домашнее Насилие заменил в зале суда мистера Нарушениеправил Дорожнегодвижения;, следующими должны быть они.

   Пока, в перерывах между киваниями, Ярик проговаривал базовые: “ага”, “понятно” и “хорошо”, вещатель успел практически все ключевые моменты, на которых собиралась базироваться защита. Опирался он о допущенные ошибки при составлении протокола: отсутствии фиксации правонарушения на видео, отсутствие показаний свидетелей, неверное указание должности обвиняемого (то бишь Ярослава), где он не есть материально ответственным лицом компании, а значит ответственности за деяния компании нести не может. И, как сам считал, Юристенко, главное, некорректно указанная дата составления самого протокола. “Легавые”, составили его таким образом, будто бы глядели в будущее и говорили о будущем событии как о том, что уже произошло. Поэтому, по словам адвоката, “всё будет чётенько”, дело должны закрыть в нашу пользу.

   Адвокат ещё много чего говорил, чего уже не мог вынести физически Ярослав и ещё многое наверняка говорил бы, если бы не наступила их очередь оказаться в кабинете у судьи. Вызвала их всё так же девушка в красном и напару они следовали за ней. Где Ярославыч был снова был обманут своими ожиданиями. Ему представлялось что зал суда это просторное здание с большими окнами, где находятся несколько рядов деревянных лавочек, за которыми стоят две трибуны для обвинения и защиты, что направлены к высокой трибуне на которой восседает судья. В действительности всё оказалось не столь грандиозно. Помещение в котором они оказались, было самым обыкновенным кабинетом, что был соединен ещё с одним кабинетом дверным проемом. Кабинет был узким, но достаточно длинным. Справа находилась трибуна, но не для выступлений, а для девушки в красном костюме, которая исполняла роль, похожую на хостес. В глубине кабинета находилось два письменных стола, за которыми сидели две другие девушки, тоже в костюмах, но уже не столь ярких. Они постоянно что-то писали, не поднимая при этом головы на входящих. Однако по их виду было трудно сказать что они чем-то заняты, в особенности не сказать что они были увлечены трудом. Писали они абсолютно расслабленно, непринужденно и этим, будто бы подчеркивали свое безразличие к входящим. За этими дамами стояли огромные шкафы в потолок и до самого конца кабинета, доверху забитые папками. Что было неудивительно, учитывая сколько макулатуры необходимо для одного несчастного дела. 

• Проходите в соседний кабинет к судье - направила девушка в красном. 

   Они оказались в более просторном и светлом кабинете, который на деле не был просторнее, а только лишь казался, из-за меншей захламленностью мебелью. Спиной к здесь сидела судья, а напротив, в противоположной стороне кабинета, кто-то вроде писаря или секретаря. Вот кроме этих двух столов и ещё нескольких стульев в кабинете из мебели не было ничего. Адвоката же и Ярослава пригласили сесть на стулья, что стояли в ряд аккурат напротив судьи. 

• Ярослав Ярославыч; так, что тут у Вас? - начала судья.
• Я, Адвокат Юрестенко, адвокат - резко, быстро как школяр, подорвался с места адвокат. Так что судья посмотрела на него недоумевающим взглядом - у нас есть ходатайство.  
• Хорошо. Копию его мне передали. Итак, Ярослав Ярославыч, обвиняемый в правонарушении и преступлении, что Вы приводите в свою защиту? 
• С Вашего позволения, я буду отвечать, товарищ судья. - минуту назад севший, снова резко вставший, произнес адвокат. 
• Давайте, Юрестенко. - мягко и снисходительно произнесла судья. 

   Ну тот собственно и начал. 

• Хотелось как бы начать, это - сбиваясь, поддерживая бумаги и наклоняясь к ним, заговорил адвокат - с того что - снова запнулся, а после начал с другой фразы Юристенко. - Не видно то ли месте, в котором якобы совершено преступление. Есть какой-то снимок, какая-то фотография. Что это за фотография? Но она сделана, она прикреплена к делу. Это вообще может быть другое место, не то что указано в протоколе. А место что нужно, оно не зафиксировано вообще никак, не зафиксировано. Не понятно что это за место. 

   Адвокат говорит так сбивчиво, так неуверенно, что Ярик откровенно был в ахуе. Нельзя было даже представить, что этот человек когда либо ранее выступал в суде. Его мысли повторялись раз за разом, почти в тех же формулировках, так, что даже Ярику было по силам куда более убедительно выступить в свою защиту. Но тот продолжал: 

• Потом, получается протокол составили, поставили дату - ну естественно, не выдерживая внутри глупость реплик, произносил себе Ярик в голове - И дата там совсем не такая - уже катастрофически сбивался Адвокат, переступая с ноги на ногу, временами пытаясь жестикулировать, чтобы придать какого-то дополнительного веса своим собственным словам. Только жесты были ещё более тапорны нежели фразы. Резкие, неуместные, неровные, порой опаздывающие за произнесенными словами. 

   Судья же, в это время, смотрела и слушала предельно внимательно. Местами прищуриваясь, пытаясь отыскать за той моросью что нес адвокат, немного осмысленности, чтобы связать всё это воедино и понять содержание его речей. 

• В протоколе, в самом протоколе, там где описано дело. Внутри протокола которого описано правонарушение. И там указана дата будущего дня, что должен быть. То есть получается тот день, что его не было. А сам протокол написан днем что был ранее. Получается что, как получается? Это не правильно. Полиция получается в будущее смотрела? Но они не могли в будущее смотреть. Дальше…
• Спасибо - на этом моменте судья остановила речь оратора, явно не выдержав его манеру повествования - этого достаточно. 
• Тут ещё пункты - хотел было продолжить адвокат, но судья уже начала свою речь. 
• Этого уже не нужно. Не важно было место преступлению или нет, в деле нет никаких доказательств вины обвиняемого. Данный процесс именно что формальность, существующий просто для чего-то. Чтоб Вы пришли, выступили, а я послушала. Но более слушать что либо не имеет смысла. Вы дошли до той части формальности, что позволяет мне закрыть дело и я его закрою. Преднамеренно или случайно, стражи порядка не сняли видео правонарушения, хотя в таких случаях это делают, также они неверно указали даты, чем сделали протокол недействительным. Принимая уже только два этих фактора, я прекращаю слушание и скоропостижно Вас оправдываю. До Свидания.  

   Девушка в красном рассказала где, когда и как забрать заключение по делу, после чего Юрестенко и Ярославыч спустились вниз и покинули здание. 

• Изи получилось, блин. Хорошо, быстро и четко сработано. Теперь осталось только это подтверждение забрать. Я тогда, когда оно будет готово, заберу его или в электронном виде Вам сброшу. 
• Хорошо.
• Тогда с Вас отзыв. Я сброшу Вам ссылку на отзывы в телеграмме. 
• Договорились. - только из вежливости ответил Ярик. Он глядел на Адвоката Юрестенко и не мог понять, правда он доволен собой? Если так, то на то есть какие-то причины. И сразу что приходит в голову, что тогда за общий уровень квалификации специалистов в этой сфере? Если это хороший адвокат, а именно таким его заявляли, то каковы остальные представители сего ремесла? 

   Ещё пару минут они перебрасывались какими-то неуместными фразами, чтобы не обрывать беседу. Адвокат ещё пару раз произнес глупых сленговых слов, а Ярик кивал. После оба пришли к тому, чтобы попрощаться и каждый направился туда, куда им было нужно. 

   За то что Ярослав с внушительным опозданием зашел на работу, ему никто ничего не мог сказать и не сказал ибо из-за работы ему и пришлось кататься на никому нахрен не нужное судебное заседание. 

• Привет, как успехи? - поинтересовалась начальница. 
• Добрый день. Успех за нами. 
• Отлично. Переодевайся, после скажу что сегодня сделать нужно будет. 

   Десять минут и Ярослав был готов приступить к своим обязанностям. И тут стоит немного обмолвиться в чем были обязанности Ярослава и что вообще из себя представляло место, в котором он трудился. 

   Это было довольно просторное визуально, но не очень большое помещение, отделка в котором была исключительно серой под стиль отсутствия отделки. Потолки были высоки и до самих потолков стояли, по обе стороны, полки, на которых стояли разнообразные предметы. День через день сюда приходили посетители и смотрели своими глазами на предметы, за что и платили денежку. Работой же Ярика было расставлять из разу в раз все эти предметы в определенном порядке. Довольно не трудная задача. 

• Сегодня нужно расставить предметы таким образом, чтобы они стояли в порядке увеличения размера. С самого крохотного сначала вверху и до самого мелкого в конце внизу. - как только оказавшись в зале в форме Ярик, ему сказала Начальница. 
• Так они уже когда нибудь стояли? - сугубо автоматически спросил Ярославыч, по большому счету для того, чтобы хоть на пару секунд оттянуть тот момент, когда ему необходимо будет приступить к труду. 
• Я не могу сказать точно. Не помню. Скорее всего - да, но иначе. Потому что некоторые предметы заменили, что-то добавили, что-то убрали.

   Не зная что дальше спросить, Ярик потянул большую металлическую лестницу к первой полке, с которой впору было начать снимать предметы. 

• Постарайся сегодня быстрее, чтобы мы смогли вовремя уйти. Так как из-за твоего суда мы отстаем по графику. - промолвила женщина. С чем не совсем был согласен Ярик, так как ебучий суд был больше её чем его. - Закончишь с первой половиной, будет готов обед. - добавила она. 

   Планомерно, метр за метром, Ярославыч снимал один предмет за другим. То были совершенно разные по-функционалу вещи: ножницы, таблетка экстази, газовая горелка, ручной пылесос, вязаная шапка с балабоном и многое другое. Все эти предметы были разной формы, разных размеров, цветов и по-разному применялись. Одними можно было забивать гвозди, другими вводить инъекции, третьими демонстрировать различного рода красочные изображения. Что-то из этого помогало выполнять трудную работу, что-то было полезно в том, чтобы привести себя в порядок, что-то служило инструментом развлечения. Однако здесь предметы приравнивались к единому, они выполняли одинаковые функции и имели единую важность в этом. Все они стояли в разное время в разном месте, на этом всё. Здесь даже было запрещено их использовать за прямым назначением. Их задачей было стоять в определенном месте в связи с актуальными указаниями. А если что-то случалось, что требовало вмешательство функций одного из предметов, то на этот счет был отдельный регламент. У некоторых вещей были дубликаты, коими и выполнялись задачи, что возникали. Таких предметов было немного, чтобы не нарушать смысл этого места, точнее его бессмысленность. Поэтому в большинстве было иначе. Если возникала та или иная проблема, то её решали с помощью вызова мастера, который специально для решения этой проблемы приезжал. Например, если была у кого бутылка колы или любого другого напитка с металлической крышкой, то чтобы её открыть вызывали мастера, который для этих целей приезжал и открывал напиток. Это могло случаться по нескольку раз на день. При том, что предмет для открывания всегда лежал на полке, буквально на расстоянии вытянутой руки. Бывали случаи, когда приезжал очередной мастер и, как он считал, приезжал совершенно по-глупости. Начинал рассказывать что можно было справиться и без него. На что его выгоняли и вызывали другого. А на того писали жалобу, из-за чего, вероятно, тот мог лишиться работы. 

Когда после долгого снимания предметов с полок, все они оказались внизу, Ярослав Ярославыч начал их сортировать по размеру. Он всегда делил работу на такие этапы. Ему было проще после сортировки расставлять предметы, так казалось что на конец остается все самое простое. Периодически он мог себе позволить на 5-10 минут отдохнуть или выйти на улицу подышать свежим воздухом. На работе с этим ограничений не было, лишь бы была выполнена поставленная задача к концу рабочего дня. А так как Ярик выполнял свою работу качественно и руководители хорошо об этом знали, ограничений в перерывах у него не было. Тем более что Ярославыч сам не злоупотреблял перерывами, он четко знал объемы своих задач и правильно распределял время. 

   В конце концов, сменяя бессмысленную сортировку и сколько нибудь более осмысленное безделье, Ярослав смог перейти к последнему этапу своей сегодняшней задачи: начал расставлять предметы по размеру. Он взял лестницу, взял самый мелкий предмет что был, взобрался на лестницу, поставил предмет на место. После чего взял второй и повторил тоже действие, а затем третий, а затем четвертый, а после него пятый и шестой. Взбираясь снова и снова вверх по лестнице, ставя предметы, все на равном расстоянии друг от друга. Ощущая свою работу бесконечной из-за её бессодержательности, Ярик всё же быстро справился с первой половиной зала. Однако выполняя все эти механические действия, неизменно возникали мысли:” а для чего такой труд нужен? Есть же что-то другое, что-то более важное чем мог бы стать человек. Есть потенциал, что растрачивается каждую минуту на тупое переставление предметов, кои никакой функции не выполняют вовсе и совсем. Каждый шаг на лестницу, каждый взятый предмет - грабители пользы, грабители чего-то важного и цельного. Для чего?”. И это ещё хорошо что только такие мысли. Ведь они куда безобиднее всего того, что за ними стоит и следует. Всё это уже не грабит, не ворует, это унижает, убивает мыслителя. Однако это уже другое. 

   Ярославыч закончил первую половину зала, ещё половина и он свободен для того, чтобы заниматься другими содержательными делами. Но сперва у него обед и какое-то количество времени чтоб отвлечься. 

   Кушанье дали совершенно обыкновенное, как и полагается для кушанья на работе. Состояло оно из обыкновенного гарнира, обыкновенного салата и обыкновенного основного, а в дополнение шел обыкновенный охладительный напиток. Очень трудно было определить откуда брались все эти обыкновенные блюда. Не было никакого места, в котором было можно было их готовить, не было бы того человека, который бы их готовил и также никогда не приезжал никто, чтобы пища появилась. В комнате для персонала, где и кушал Ярик, с ним находилась начальница и несколько человек из штата. Которых Ярик не знал и оттого они были ему не одушевленнее чем те предметы, которые он расставлял. А вот еда появлялась сама по себе. 

   Отобедав, Ярославыч решил что нужно как-то заполнить оставшееся время обеда и решил кое-что спросить у начальницы. 

• Там, сверху, все эти предметы маленькие, их даже не видно. Не лучше было бы сделать наоборот и большие поставить там? 
• Не лучше. Когда так нужно будет сделать, так мы и сделаем, сегодня же лучше так, как мы делаем сейчас. - апатично и заинтересованно ответила Начальница. Видать её не волновала суть того, что они делают, а, возможно не волновала никогда. Если вообще хоть что либо волновало. 
• Ещё один вопрос. Зачем мы расставляем все эти предметы? Они не используются никак и никому не приносят никакой пользы Почему мы это делаем? 
• Потому - и это был вполне исчерпывающий ответ. Другого объяснения не могло быть и не было. Самому Ярику уже не нужна была какая либо дополнительная информация, она была лишней. Всё что нужно было знать, это то самое “потому”. Ничего яснее этого слова быть не могло. 

   Посидев ещё с минуту в отрешенности, Ярославыч решил, что нехуй больше отдыхать, нужно браться за работу и поскорее освободиться от этой ерунды. Для чего? Вряд ли он сам знал. Главное более не заниматься это тупорылостью. Он уверенно пошагал на рабочее место, переставил лестницу к другой стене, где был ещё один стеллаж и как оголтелый взялся за работу. Энтузиазма ему прибавила мысль закончить и съебаться, посему он вовсю старался приблизить окончание рабочего дня. Когда же он закинул последнюю громоздкую хуйню на полагающее для неё место, он тут же почувствовал удовлетворение. Наконец закончился очередной занудный процесс, который в будущем повториться ещё сотни раз. И всё же, удовлетворение - вещь ситуативная и наивная. Она полагает что может приходить каждый раз, даже при самом мельчайшем достижении, которое и достижением то сложно назвать. Так, пыль. Но удовлетворение приходит всё равно. 

• Закончил, глядите. - произнес Ярик Начальнице, которая всё ещё находилась в помещении для персонала, где ничего не изменилось. И всё те же неодушевленные предметы сидели всё там же, делали всё то же и даже смотрели, казалось, всё туда же. 

   Обойдя зал, окинув его глазом, начальница выдала оплату труда Ярику.

• Ты свободен. 

   Ярославыч забрал то, что по праву его и без раздумий покинул свое рабочее место. 

   Едва покинув помещение, Ярослава Ярославыча почти сразу начал мучить вопрос о том, куда потратить свое оставшееся время. Как и любой в его положении, он решил, что лучше всего будет найти себе компанию на вечер. В таком случае люди ищут тех, кого принято называть друзьями. Однако, когда люди начинают ходить на работу, начинают жить свою взрослую жизнь, такое понятие как “друзья” становиться очень размытым и условным. В приличном обществе наверняка не воспримут всерьез того, кто кого либо назовет своим другом. Это попросту смешно или другими словами - нереалистично. Друзья остаются разве где-то по старой памяти, из детства. Не всегда эти друзья являются друзьями, просто они когда-то таковыми были и где-то в голове проскакивает мысль продолжать их так называть. 

   С одним из таких и связался Ярик. Другом его было сложно назвать, но приятелем номинально был, скорее всего. С ним они договорились на общее времяпровождение в компании приятелей этого приятеля. Ярослав не знал для чего, ведь наверняка это будет невероятно скучно и однообразно. Но так делают все люди в мире, а значит и ему, Ярику, стоит делать также. 

   В назначенное время Ярослав прибыл в назначенное место, которое находиться черт знает где, да и это не имеет никакого значения. Помещение, в котором находился приятель с его приятелями, было совершенно пустое. В нем были предметы, мебель, находились какие-то люди, но всё это не создавало наполненности пространства, скорее имитировали наполнение. 

   Как-то условно, совершенно безвнимательно, каждый приятель поприветствовал входящего, а он их в ответ. После чего Ярик сел рядом со своим приятелем на диван. Первое время каждый пытался вести беседу, условно-номинальную, о том о сём да не о чем. Каждый поочередно выдавал заранее заготовленные диалоговые окна, с заранее заготовленной на этот случай мимикой и движениями тела, вплоть до мелочей. Так продолжалось ещё некоторое время, совсем недолго, после чего беседы оборвались. Заранее заготовленные диалоговые окна закончилист. И, как бывает в таких случаях, компании пришлось обратиться к вспомогательным средствам для продолжения взаимодействия в компании. Каждый вмиг достал карты вспомогательного досуга, которые существовали как раз для этого. Первым выпало начинать Приятелю приятелю, он поставил возле себя информационную карту и прочел с неё:

• Так непривычно, когда перескакиваешь с восьмерки на двенадцатый. Ощущается сразу как работает всё быстрее и камера - отвал башки. - закончив, он положил карту вверх ногами, где был написан другой текст. В то же время, по правилам, Второй приятель произнес: 
• Ну конечно. Я вот всегда беру новый, как только выходит. А старый продаю, не понимаю зачем с ним ходить. 
• У меня были проблемы с переездом и прочие хлопоты до этого, нужны были на другое деньги. - зачитал с обратной стороны Первый, пытаясь имитировать ту эмоцию и подачу, которую требовала эта фраза, но которую понять было невозможно.
• А сейчас откуда кэш? - зачитал Третий. 
• Из банка, рассрочку взял. - прочитал Первый, немного как будто посмеиваясь и оправдываясь. И так по долбоебски это делал, будто испытывал не реальный дискомфорт от того, что читал с бумажки. Хотя это никакого отношения к его реальной жизни не имело. 

   Вслед за этим прозвучало всеобщее шарудение и что-то похожее на смех. Один только Ярик не уловил их настроения и того, что происходило в этом спектакле. Он будто впервые ощутил себя вне его. Слушая и наблюдая за этой постановкой, он не почувствовал её необходимой. А ведь из разу в раз его это устраивало прежде. На фон продолжать гудеть все эти люди, по сути неинтересные ему, а он не понимал для чего здесь. В один момент все затихли и обратили внимание на Ярика. Первый спросил его: 

• А ты ничего не хочешь сказать об этом? 
• Я проебал карточку и в душе не ебу что нужно сейчас говорить. - ответил тот. 
• Окей, тогда дальше. - произнес Первый и махнул Третьему. 

   Тот достал свою карту дружеского досуга и с глубочайшим удовлетворением в мимике, начал читать. 

• Смотрел кто-то ЛЧ? Вгорели Бенфике, пиздец. Причём абсолютно по делу, меня эта Барса в могилу сведет, так и вылететь могут. 

   И мгновенно в голове у Ярика проскочила мысль: “Какая, блядь, Барса? Ты что ебанутый совсем?”

• Вы меня пропустили. - завопила Вторая. 
• Реально, тупняк. Давай после меня будешь. - сказал третий. 
• Окей. 

   И они продолжили. За Третьим был Четвертый, тот взял свою карточку и мямля, с отвратительной техникой чтений, начал бекать:

• Ой. Я не особо слежу за футболом. Только за компанию могу с кем-то его посмотреть. Слышал что в Барсе плохо, но что там вообще не знаю. - с лицом не особо понимающего человека, закончил Четвертый. 
• На меня можете не смотреть, я же девочка - ублюдски посмеиваясь произнесла Пятая, как только закончил четвертый. Её это смех даже определить смехом трудно было, так он отыгран ей был. - Я не должна понимать футбол. - продолжая триггерить своим смехом Ярика, продолжала Пятая. 

   После все в один момент взглянули на Ярослава, что означало что сейчас настала его очередь играть в их тупую игру. И он сказал: 

• Барселона - залупа. 
• Это где такое написано? Там же нет такого. - ошарашенный произнес Третий. 
• Я не читал что там написано, но Барселона - злупа, я сейчас тебе об этом говорю. - продолжал Ярославыч. 
• Не сбивай и не путай - нервно произнес Третий - давай ты говори. - обратился он к Первому. 

   Тот взял свою карточку, посмотрел на неё и после некоторого молчания проговорил: 

• Тут что-то не то написано, это девчачья карточка. 
• Блядь, видимо всё перепутали. Давайте сюда. - Третий забрал все карточки и начал их сортировать. Пока все остальные сидели в молчании и следили за происходящим. 

   Далее по кругу снова все забрали каждый свои карточки и говорит по ним. Ситуация в стране,т Kanye West, Гренландия, анализ мочи, круг за кругом, все по очереди говорят записанные на листке фразы. Абсолютно нелепо. Также как и отвечают на те же темы с обратной стороны тех же карточек, которые порой даже не совсем соответствуют тону темы. Однако никого не смущает это, иначе никто не желает, иначе никто не может. 

   Ярик наблюдает за этим, участвует в этом, да уже так органично, что уже будто бы и ничем не отличается от тех, с кем сидит за столом. Он ограничен всем своим, так называемым, приятелям. Но внутри, в своей голове, он в ахуе. Ему кажется странным, неестественным то что есть. Глупым и не изобретательным. А ещё удивительным, что он сам таковой. Его воспринимают как таковым же. И он, вероятно, и есть точно таким, ощущает себя точно таким. По крайней мере ощущал до этого. 

   Минута за минутой проходят и карты в колоде заканчиваются. Остается по одной, очередной “приятель” что-то говорит и опять же по карточкам, все обсуждают эту ебанину. Временами все так сильно задействуют себя в этой пародии на общение, что им кажется что они никакие не болванки, а то что они говорят - искренне. И тогда кажется что их самих нет. Они лишь набор ординарных качеств и банальностей. 

   Закончились карты и из коробки для них достают по последней. Каждый берет себе свою и по-очереди, строго по тексту, говорит слова прощания: “Ой, уже поздно. Мне пора, завтра вставать рано на чертову работу” или “Всем пока. Спасибо за прекрасный вечер” и так далее. После чего все собираются и уходят в то место, которое принято называть своим домом. Ярик делает точно так же. 

   Он направился к своему дому пешком, благо идти было не долго. Всю дорогу он пытался соорудить в своей голове все то, что произошло только что, что происходило целый день и, самое главное, для чего это всё было? Из разу в раз он не находил на всё это ответы и в голове возникала пустота полная. Не удушающая, не томящая, не делающая больно. Просто пустота, как таковая, которая есть, безразличная. Как старая пустая комнатушка без мебели. 

   Всю дорогу он прокручивал и зацикливал мысли с наступающей пустотой. Повторяя и проигрывая всё это десятки раз, пока не оказался дома. 

   Зайдя же в свою квартиру, Ярик разулся и зашел в ванную комнату. Он вымыл руки и умылся. После чего сел в просторное, старое кресло, в спокойной, ничем не примечательной позе, в чём-то даже карикатурной. Где руки лежат на быльце, а ноги ровно прислоняются друг к другу. Спину он сделал ровной, прислонился к креслу. И умер.